«Кто-то приехал на нашу территорию. Какие-то гости…», — подумал Алекс, когда увидел суету внизу у въездных ворот в цех, с высоты надстройки, расположенной внутри огромного цеха, под крышей на уровне второго этажа. Здесь располагался офис и маленький столовый зал с прилегающей к нему кухней. — «Кто это?», — спросил он у Стаса, молодого парня, дизайнера и технолога небольшого предприятия по производству ресторанной мебели и барных стоек. Предприятия, которое являлось структурной единицей большого российско-венесуэльского СП. — «Да это к Гильермо приехал с женой какой-то аргентинец, католический священник. Хочет поискать на нашем складе что-нибудь из бракованных дверей и окон для помещений, в которых он занимался раздачей еды и одежды нашим московским бомжам. Гильермо – это начальник цеха, венесуэлец. Он всегда выручал бесплатно какими-либо незначительными услугами католическую общину в Москве, либо помогал своим землякам, да и вообще латиноамериканцам. В этот раз приехал аргентинский поп, у поляков он назывался бы ксендзем, а у латинов, наверное, именуется падре. Ему то и подсказали в католической общине, к кому можно обратиться по столярно-плотницким делам. Все это происходило в первой половине 90-х годов, когда, в общем-то, Россию загнали ниже плинтуса и по России кто только не шастал под предлогом гуманитарной помощи. А Алекс, узнав о необычных гостях, про себя подумал: «Ни хрена себе, аргентинский поп приехал из страны, расположенной за тридевять земель, где-то в забугорье, на Южном Конусе Латинской Америки. Что у них там своих бомжей не хватает, чтобы оказывать помощь прямо у себя дома?» Тем более, Аргентина это не страна «золотого миллиарда», где все более или менее благополучно.
