Человеческие источники журналист и разоблачитель в цифровую эпоху

Просмотрите метаданные, цитирование и аналогичные документы наcore.ac.uk Представлено вам ОСНОВНОЙ предоставлено Эдинбургский исследователь-исследователь Эдинбургский исследователь-исследователь Человеческие источники Ссылка на опубликованную версию: Дрейфус, С., Ледерман, Р., Браун, А.Дж., Милтон, С., Мичели, член парламента, Босуа, Р., Клаузен, А. и Шанцле, Дж. 2013, «Человеческие источники: журналист и разоблачитель в цифровую эпоху». в С. Таннер и Н. Ричардсон (редакторы), Журналистские исследования и расследования в цифровом мире. Издательство Оксфордского университета, стр. 48-61. Связь: Ссылка на запись публикации в Edinburgh Research Explorer Версия документа: Окончательная версия издателя (обычно pdf издателя) Опубликовано в: Журналистские исследования и расследования в цифровом мире Заявление о правах издателя: © Дрейфус С., Ледерман Р., Браун А.Дж., Милтон С., Мичели М.П., Босуа Р., Клаузен А. и Шанцле Дж. (2013). Человеческие источники: журналист и разоблачитель в цифровую эпоху. В С. Таннер и Н. Ричардсон (ред.), Журналистские исследования и расследования в цифровом мире. (стр. 48-61). Издательство Оксфордского университета. Общие права Авторские права на публикации, доступные через Edinburgh Research Explorer, сохраняются за автором(ами) и/или другими владельцами авторских прав, и условием доступа к этим публикациям является то, что пользователи признают и соблюдают юридические требования, связанные с этими правами. Политика удаления Эдинбургский университет приложил все разумные усилия для обеспечения того, чтобы содержимое Edinburg Research Explorer соответствовало законодательству Великобритании. Если вы считаете, что публичный показ этого файла нарушает авторские права, свяжитесь с нами по адресу openaccess@ed.ac.uk, предоставив подробную информацию, и мы немедленно закроем доступ к работе и расследуем вашу претензию. Дата загрузки: 20 февраля 2015 г. Перевод: английский - русский - www.onlinedoctranslator.com

4 Человеческие источники: журналист и осведомитель в эпоху цифровых технологий СУЭЛЕТТ ДРЕЙФУС, РИВА ЛЕДЕРМАН, ЭЙДЖ БРАУН, Саймон МИЛТОН, Марсия П. Микели, Рэйчел Босуа, Эндрю Клаус и Джесси Шэнзл введение Представьте, что вы сидите в пустом баре и завязываете разговор с другим клиентом. Он явно очень недоволен. Скажи ему, что ты журналист. Довольно скоро он начинает рассказывать вам о неэтичных вещах, происходящих на его работе. Следующее, что вы знаете, он вручает вам флешку с 251 000 кабелей Государственного департамента США на ней. Конечно это не так Действительно бывает. В реальной жизни случайные завсегдатаи редко выдают незнакомцам тщательно охраняемые государственные секреты. Большинство репортеров не Действительно бродить по затемненным автостоянкам, ожидая появления Глубокой Глотки, как в Все люди президента . Как один репортер национальной безопасности1 предполагает: «Честно говоря, в Голливуде это случается гораздо чаще, чем в реальной жизни». Тем не менее, нельзя недооценивать значение человеческих источников. HUMINT («человеческий интеллект») уже давно считается одной из основных ролей эффективной шпионской организации. Аналогична роль журналиста-расследователя в сборе информации. Большинство журналистов-расследователей полагаются на человеческие источники: для зацепок, для проверки истории или для того и другого. Эти источники могут быть анонимными, конфиденциальными или их личности могут быть публично идентифицированы. В последние годы веб-издатели, ориентированные на технологии, такие как Викиликс , разработали новые способы защиты анонимности и конфиденциальности, хотя технологии также могут упростить установление связи между журналистами и их источниками. В этой главе подробно рассматривается один из самых важных источников информации для репортера — осведомитель. «Информирование» происходит, когда член организации раскрывает «незаконные, аморальные или незаконные действия (включая бездействие) под контролем своих работодателей лицам или организациям, которые могут предпринять действия» (Near & Miceli 1985). Авторы предлагают расширить это определение: информирование о нарушениях – это раскрытие инсайдерской информации о серьезных

Глава 4:Источники информации: журналисты и разоблачители 49 о правонарушении людям или властям, которые могут принять меры в связи с этим правонарушением. Правонарушение — это когда человек или организация совершают действия, которые являются незаконными, несправедливыми, опасными или нечестными. Традиционно считается, что разоблачение в общественных интересах выявляет правонарушения, затрагивающие не только частные или личные интересы разоблачителя (Браун и др., 2008, стр. 8). Это также обычно требует элемента серьезности, достаточного для причинения реального вреда интересам отдельных лиц, организации или общества в целом, а не просто «технических» нарушений правил или процедур.2Эти определения важны, поскольку они согласуются с элементом общественного интереса в журналистике, выявляя важную информацию, разоблачающую правонарушения. В этой главе рассматриваются три вопроса: 1 2 3 Что побуждает осведомителей обращаться в СМИ? Чего хотят эти источники, выбирая журналиста, которому они могут сообщить? и Как журналисты могут помочь защитить осведомителей и другие человеческие источники? В главе освещаются громкие новости, в которых осведомители играли ключевую роль, и предлагаются некоторые ключевые элементы, общие для многих осведомителей. Он также включает анализ международного качественного исследования, проведенного с 2010 по 2012 год авторами этой главы. ТИПЫ ИСТОЧНИКОВ ЧЕЛОВЕКА Утечки — кровь журналиста. По словам Флинна и других, «лидеры» «раскрывают в прессе несанкционированную информацию, которая не была обработана официальными каналами» (Flynn, 2006; Bok, 1982; Ericson et al., 1989; Sigal, 1973; Thompson, 1995; Tiffen, 1989). Все чаще осведомители работают через «гражданских журналистов» — онлайнблогеров, Twitter и Facebook — пользователей и других лиц, которые пишут (иногда довольно профессионально) на тему, но которые не могут быть наняты за деньги медиа-организацией. Существуют разные типы утечек с разными мотивами, в том числе осведомитель (который намеревается остановить правонарушение). У других «лидеров» могут быть несвязанные намерения, такие как тактическая политическая выгода или смущение. По словам опытного австралийского политического журналиста Лори Оукс, «ликеры, какими бы ни были их мотивы, служат общественным интересам» просто потому, что они важны для свободной журналистики: «быть первым с важными новостями — это, по сути, и есть репортер». 2010, стр. 296). Тем не менее, осведомители особенно ценны в выявлении заслуживающих освещения в печати вопросов и с меньшей вероятностью, чем другие более «тактические» осведомители, защищают себя от возмездия или других последствий своих действий. Только ограниченная часть разоблачений связана со средствами массовой информации. Например, о мошенничестве на рабочем месте обычно сообщается по внутренним каналам или руководителю. Существует также ряд внешних каналов, включая полицию или антикоррупционное агентство. Однако, если потенциальный осведомитель считает, что эти учреждения являются частью мошенничества, он вполне может обратиться к депутату или в неправительственную организацию, например, в группу помощи. Информаторы часто обращаются к СМИ только в крайнем случае, если чувствуют, что им больше некуда идти; или потому, что они подверглись репрессиям и им больше нечего терять (Callahan & Dworkin 1994; Donkin et al. 2008; Smith & Brown 2008). Как описал это один из осведомителей, опрошенных для этого исследования: «То, к чему был принуждён осведомитель… с помощью средств массовой информации, заключается в том, чтобы найти способ замкнуть эти укоренившиеся системы власти… и добиться общественно приемлемых юридических или моральных результатов». В таких обстоятельствах осведомитель обращается к журналисту. Некоторые из самых громких новостей исходят от осведомителей. Эти истории часто служат общественным интересам, раскрывая нарушения безопасности или правонарушения таким образом, чтобы защитить общество. Примером этого является дело «Доктора Смерти» из Квинсленда. В 2005 году заведующая отделением медсестер интенсивной терапии Тони Хоффман раскрыла правонарушения хирурга Джаянта М. Пателя в ходе скандала, который потряс правительство Квинсленда, привел к созданию крупной комиссии по расследованию и попал в международные новости (ABC 2005; AAP 2005; Davies 2005; CNN). 2010). Прозванный в средствах массовой информации «Доктором Смерть», Пател в конечном итоге был связан с 80 смертельными случаями в базовом госпитале Бандаберга (Mancuso 2005). Только когда опасения Хоффмана стали достоянием общественности, появилась полная картина (Thomas 2007). В 2010 году Верховный суд Квинсленда приговорил Пателя к семи годам тюрьмы.

50 часть 1:контекст в одном из самых длительных уголовных процессов Верховного суда в штате (ABC/AAP 2010), хотя в августе 2012 года Высокий суд распорядился о повторном рассмотрении дела, которое еще предстояло услышать на момент публикации этой книги. Иногда осведомители сообщают о своих собственных правонарушениях, а также о правонарушениях своих коллег или начальников. Одним из самых известных примеров этого является история «Резня в Май Лай» времен войны во Вьетнаме. В 1969 году, в разгар войны во Вьетнаме, журналист-расследователь Сеймур Херш сидел на ферме в Индиане и слушал молодого американского солдата Пола Мидло (Hersch, 1977). Мидло разоблачал проступки — самого себя, своего начальника и сослуживцев — в настолько ужасных обстоятельствах, что они в конечном итоге способствовали окончанию войны во Вьетнаме. Эта новость стала известна как «Резня в Май Лай» по названию деревни, где американские солдаты хладнокровно убили более 100 женщин, детей и стариков. Мать Мидло сказала Хершу: «Я дала им хорошего мальчика, а они сделали его убийцей» (Hersch 1977, стр. 296). Мидло рассказал Хершу, как солдаты «ворвались внутрь… ожидая, что будет жарко; заполнен врагом. Там никого не было». Второй лейтенант армии Уильям Келли приказал Мидло начать расстрел жителей деревни. Сначала Мидло отказался, но после того, как Калли начал стрелять, Мидло присоединился к нему. «Мидло сказал Хершу: «Кэлли сказал мне столкнуть их в канаву, и он назвал двух или трех других парней, а затем мы просто расстреляли их в канаве». (Херш 1977, стр. 296). В конце концов Колли был осужден за военные преступления за свою роль ( Лос-Анджелес Таймс 2009). Мидло был осведомителем. Херш писал: «Мидло хотел это сделать… В его случае искупление было очень важно» (Hersch 1977, стр. 296). Этот случай подчеркивает сложные мотивы, которые заставляют осведомителей общаться с журналистами, даже если это не в их собственных интересах. ПОРТРЕТ РАЗБЛОКИВАТЕЛЯ Кто такие осведомители? Что побуждает их общаться с журналистами? Чего они хотят от журналиста? Авторы искали ответы на эти вопросы, изучая осведомителей и журналистоврасследователей, которые с ними работают. Используя мотивацию осведомителей в качестве начальной единицы анализа, авторы сначала провели пять предварительных интервью с журналистами-расследователями и осведомителями. Авторы использовали данные из них и из обширного поиска литературы, чтобы составить более структурированные вопросы для Фазы 2 сбора данных. Это включало 24 подробных интервью с пятью «важными» осведомителями и 19 журналистами из новостных организаций, охватывающих 11 стран (Австралия, Великобритания, Исландия, Россия, Германия, Болгария, Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан). . Истории разоблачителей считались «имеющими большое значение», если они освещались одним или несколькими крупными СМИ, включая ежедневные столичные газеты или национальные вещательные компании. В некоторых случаях осведомители в этих историях были анонимны; в других их личности были известны. Большинство опрошенных журналистов имели опыт журналистских расследований. Были представлены все виды СМИ, включая газеты, телевидение, радио и интернет-СМИ. Обратите внимание, что все участники этого исследования были анонимны и называются «он» независимо от их пола. Обоснование дополнения рассказов осведомителей рассказами журналистов-расследователей заключалось в том, что было невозможно найти и получить доступ к большому количеству влиятельных осведомителей. Репортеры работали над долгосрочными расследованиями или широко использовали источники или утечки информации в ситуациях с высоким риском или серьезными последствиями. Чтобы убедиться, что собранные нами данные достоверны, авторы сравнили данные интервью с журналистами с данными интервью с самими осведомителями на предмет согласованности. Авторы также хотели включить широкий возрастной диапазон журналистов, чтобы собрать данные о влиянии цифровых технологий. Все интервью были расшифрованы, а затем закодированы с помощью Atlas.ti, программы для качественного анализа данных.

Глава 4:Источники информации: журналисты и разоблачители 51 МОТИВАЦИЯ РАЗОБЛОМАТЕЛЕЙ, ОБРАЩАЮЩИХСЯ В СМИ Все осведомители могут сообщать средствам массовой информации инсайдерскую информацию о правонарушениях в надежде остановить эти правонарушения, но их мотивы иногда весьма сложны, и часто в работе задействовано более одного мотива. В рамках сбора данных авторы спрашивали каждого испытуемого, что мотивировало осведомителей. Авторы строили и расширяли список по ходу интервью и проверяли обоснованность мотивов в последующих интервью. Авторы также попросили испытуемых ранжировать список мотивов от наиболее частых до наименее частых. Участник А (журналист) выделил три ключевые категории осведомителей, которые были подкреплены последующими интервьюируемыми: 1 2 3 в поисках правосудия ищущие какой-либо формы личной выгоды, злились или желали возмездия или мести. Все они могут раскрывать инсайдерскую информацию о правонарушениях в СМИ в надежде остановить эти правонарушения, но мотивы у них совершенно разные. Эти широкие категории были подтверждены другими участниками исследования, такими как участник Б, отмеченный наградами журналист с более чем 20-летним опытом: У вас есть те, кто просто руководствуется идеалами, ценностями и совестью. И в этом для них нет ничего, кроме душевной боли. Затем вы получите еще одно подмножество, где они правильно делают, подчеркивая, что происходит… но они получают какую-то выгоду. Не сказать, что это плохо. И еще есть третья подгруппа: они разозлены и собираются вернуться. Есть немного мести… Это не значит, что вы не делаете историю. Вы получаете каждую сторону этого. Но мне нравится иметь дело с первой [категорией]. Участники выявили дополнительные мотивы, но они фактически были подмножествами предыдущих категорий (см. Таблицу 4.1). Таблица 4.1:Палитра мотивации разоблачителей мотивация как часто? 1 Искатели справедливости / альтруизм / моральное возмущение - искреннее желание исправить или остановить что-то неправильное или несправедливое, независимо от того, приносит ли это пользу или вред лично им. Самый распространенный выявлена мотивация, причем почти все перечисляют ее 2 возмездие - отомстить человеку или организации, которые, как считается, нанесли ущерб осведомителю или друзьям / союзникам. Вторая по распространенности мотивация в списке 3 патриотизм менее употребителен 5 известность или признание менее употребителен 6 власть/маневрирование внутри организации/политика/рычаги менее употребителен 7 торговля информацией менее употребителен 8 мешалки / люди, которые хотят «расшевелиться» менее употребителен 9 личная или финансовая выгода менее употребителен

52 часть 1:контекст Часто мотивы смешивались или сливались воедино. Вот почему мы называем их «палитрой». Однако выделялись два: искатели справедливости/альтруизм/моральное возмущение и возмездие. Под первым авторы подразумевают искреннее желание исправить или остановить то, что является несправедливым или неправильным, вне зависимости от того, принесло ли это личную пользу разоблачителю. Участники также иногда называли это «общественным духом». Почти все участники исследования указали это, и многие назвали это наиболее частой мотивацией. Участник C (журналист) описал это следующим образом: Это альтруистично. Это также своего рода преобразование в их сознании. Они делают это по причине, которая, по их мнению, что-то изменит… иностранное вмешательство или изменение политики кем-то, или это что-то создаст. Это не только ради распространения информации. Они хотят произвести изменение. Некоторые участники (все они были журналистами) сомневались, что эта мотивация возникает так часто, как полагает публика, а некоторые сомневались, что она существует сама по себе. Они рассматривали его как всегда в сочетании с другими мотивами. Возмездие также часто упоминалось журналистами-расследователями в исследовании, но не осведомителями. Некоторые журналисты считали, что это мотивация не «настоящих разоблачителей», а какого-то другого источника информации. В большинстве случаев, когда возмездие указывалось в качестве основного мотива, журналисты, проводившие наблюдения, большую часть своей карьеры занимались крупными преступлениями, особенно организованной преступностью. Среди разоблачителей возмездие не выглядело большим, за исключением, возможно, тех случаев, когда они пытались разоблачить и с ними плохо обращались. Так было в случае с участником D, чье разоблачение включало раскрытие действий, приведших к гибели детей. В результате жестокого обращения, которое он получил после того, как разоблачил эту деятельность, он теперь был мотивирован возмездием: «Я не хочу мести со стороны оригинала», — сказал он. «Я хочу отомстить за расправу». Другие, менее частые мотивы включали патриотизм, погоню за славой, власть и торговлю информацией (описанную одним журналистом как «торговлю лошадьми»). Этот кластер мотивов встречался гораздо реже, при этом «торговля лошадьми», как правило, была наиболее распространена в политических репортажах. Обратите внимание, что стремление к власти в обмен на разоблачительную информацию не всегда эгоистично в смысле построения империи. В коррумпированных или жестоких обществах это иногда просто стремление к самосохранению, являющееся прямым результатом первого акта разоблачения. Это описал участник Е (журналист): [Разоблачитель] был достоверно проинформирован, что они [люди, на которых он доносил] собираются попытаться убить его… Он вдруг очень, очень захотел поговорить с нами лично, верно, потому что то, что он делал, было попыткой получить рычаги влияния. [Что-то] вроде «смотрите, если я умру в автокатастрофе» или что-то в этом роде, мир узнает, кто это сделал». Так что это своего рода торговля лошадьми в некотором смысле. Мотивация «известности» также иногда используется осведомителями, чтобы защитить себя. Однако участники чаще подтверждали мотив славы как последующую выгоду, а не основную мотивацию. Там, где это определялось как мотивация, «слава», как правило, была скорее признанием существования разоблачителя, чем желанием увидеть его имя в свете. Участник F (журналист) описал пример этого: Совсем недавно у меня был случай, когда человек прислал анонимную информацию, которая оказалась совершенно фантастической. Оно было напечатано, и в нем было написано: «Если вам нужна дополнительная информация, пожалуйста, поместите смайлик на первой странице». Ну, мы этого не сделали. Затем человек связался с нами через пару недель… потом позвонил — вот тогда мне удалось вытянуть [это] из них. Понимание мотивов информатора важно для любого журналиста-расследователя, чтобы определить, насколько можно доверять источнику и, в конечном счете, информации. Информаторы иногда говорят, что все, что у них есть, — это их честность. Точно так же все, что есть у журналистов, — это доверие к ним. Уничтожение

Глава 4:Источники информации: журналисты и разоблачители 53 авторитет может убрать надоедливых журналистов-расследователей, раскрывающих неприятные истины. Ложный человеческий интеллект дает отличный способ сделать это. Стереотип седеющего журналиста, исполненного горького цинизма, на самом деле имеет некоторые основания, отчасти потому, что большинство работающих журналистов сталкивались с проблемой обмана ложной информацией. Участник G (журналист) отметил: Люди всегда представляют, что у них есть какой-то благородный мотив, что они хотят улучшить систему. И я обычно не верю им на слово. Я довольно тщательно обдумываю, какими могут быть их другие мотивы, лежащие в основе мотивов, потому что мне нужно это знать. Первое, что мне нужно знать об источнике, это его мотивы, чтобы я мог оценить достоверность того, что происходит. Участник Х (журналист), работавший в незападной стране, был обеспокоен тем, что ему преднамеренно «подбросили» дезинформацию с целью его дискредитации. Эту озабоченность повторили и другие журналистыучастники, особенно те, кто работал в странах, где верховенство закона потерпело крах, или те, кто раскрыл особенно громкие истории о правонарушениях влиятельных лиц. СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ Отношения между журналистом и информатором сложные. Хотя журналистам, возможно, придется защищать себя от разоблачителей, предоставляющих неточную информацию, им также может быть необходимо защищать разоблачителей. Все участники-разоблачители и некоторые журналисты заметили, что первое, что делает организация, когда появляется новость, пытается дискредитировать разоблачителя. Участник К. (разоблачитель, который теперь поддерживает других разоблачителей на государственных должностях) описал этот подход как «хрестоматийный»: «Это всегда очень быстро, возмездие, когда кто-то говорит… нападение на человека происходит, чтобы нанести сосредоточиться на этом человеке и отвлечься от того, о чем на самом деле говорит осведомитель». Однако, нападая на разоблачителя, организация может также повернуться против журналиста, и его репутация также станет жертвой. Многие журналисты, участвовавшие в обсуждении этой подтемы, были непреклонны в отношении необходимости документальных доказательств — не только для вторичного подтверждения истории, но и в качестве возможной защиты от этой проблемы в высокоэффективных сделках с информаторами. Для Участника G (журналиста) предоставление документов является определением «ценного осведомителя». Хотя документы могут быть подделаны, участники в целом согласились с тем, что документы придают определенную степень легитимности заявлениям осведомителей, которую гораздо труднее подорвать. Интересно отметить, что участникиинформаторы говорят, что они всегда предлагают получить документы в качестве доказательства правонарушения, прежде чем сделать большой шаг и обратиться в СМИ. Требование журналистом документальных доказательств важно и по другой причине: разоблачитель в большинстве случаев совершенно не готов к водовороту на горизонте и, возможно, даже не задумывался об этом. Участник К (разоблачитель) заметил: У многих разоблачителей, которых я заметил, есть небольшая доля аутизма. Люди в спектре аутизма не имеют социальных сигналов. Их не волнует, что думают другие люди, и у них очень сильное чувство правильного и неправильного — очень черное и белое. Поэтому, когда они видят коррупцию, они говорят: «Эй, правило такое: сообщать о коррупции… Это неправильно. Я собираюсь сообщить о коррупции». Нет никакой выгоды. На самом деле это вред. Информаторов… раздавят. Их карьера разрушена; они попадают в мертвые коридоры. На самом деле они теряют больше — не только свою семью и друзей — своих коллег по работе, свою работу… Вы не нужны организации, и это только вопрос времени, когда рабочая среда станет небезопасной; ты никому не нужен… твое психическое здоровье ухудшается. Это как броситься на меч; это не позитив, это хорошо. Человек с высокими социальными навыками… они не собираются этого делать. Стоимость слишком высока. Многие осведомители даже не осознают, что дают свисток… Они говорят: «Эй, я просто хотел указать, что здесь что-то не так».

54 часть 1:контекст Участник К обладает специальными знаниями о расстройствах аутистического спектра, а также оказывает поддержку в течение многих лет людям, рассматривающим возможность сообщить об этом. Таким образом, наблюдения, сделанные в этой области, приобретают особое значение. Участники обоих типов неоднократно заявляли, что информирование СМИ не в интересах осведомителя. Участник G (журналист) сказал: В основном я бы советовал информаторам не делать этого, если бы я учитывал их интересы, а не свои, потому что я бы сказал, что в основном те осведомители, с которыми я сталкиваюсь… последствия для них невелики. Я не говорю, что эксплуатирую… но я использую то, что говорят эти люди, насколько это возможно, чтобы предать гласности то, что я хотел бы сделать публичным. По этому поводу журналисты и осведомители были единодушны. ЧТО ВАЖНО ДЛЯ РАЗОБЛОМАТЕЛЯ В СОТРУДНИЧЕСТВЕ С ЖУРНАЛИСТОМ У разоблачителей и журналистов был очень похожий список того, что обычно было важно для разоблачителя, обратившегося в СМИ (в отличие от того, что мотивировало разоблачителя говорить в первую очередь): Таблица 4.2:ХАРАКТЕРИСТИКИ СРЕДСТВА СМИ, КОТОРОЕ ЛЮБЯТ РАЗОБЛОМАТЕЛИ СМИ ХАРАКТЕРИСТИКА описание сменить агента воздействие средств массовой информации через данное средство массовой информации, вероятно, вызовет изменения и исправит несправедливость анонимность выход, способный сохранить в тайне личность разоблачителя от всех, кроме, возможно, журналиста (хотя иногда и от журналиста тоже) история лечения как журналист отнесется к истории (сочувственно, беспристрастно и т. д.) репутация репутация журналиста и издания предыдущие связанные истории публиковал ли журналист или издание подобные истории раньше аудитория СМИ Охват и состав аудитории СМИ (большая, маленькая, но влиятельная, международная или нет) Лечение после запуска истории как журналист обращается с осведомителем после публикации материала Первые два пункта — агент изменений и анонимность — были самыми важными в списке как для журналистов, так и для осведомителей. Удивительно, но ряд осведомителей ставят перемены выше анонимности, несмотря на риски для себя. Как было замечено, многие осведомители идут на большой риск, общаясь с журналистом, чтобы добиться перемен. Поэтому они не пожертвовали бы этим основным желанием даже ценой раскрытия своей личности. Это предпочтение свидетельствует о выявленной ранее альтруистической мотивации. Иногда осведомитель хочет скрыть свою личность от репортера, а также от остального мира. Это настоящая анонимность. Конфиденциальность — это когда личность источника держится в секрете от всех, кроме немногих, таких как журналист и его редактор. Стремление к полной анонимности вызвало неоднозначную реакцию.

Глава 4:Источники информации: журналисты и разоблачители 55 от участников исследования. Некоторые журналисты не приняли бы это, например, участник G, который часто освещает криминальные дела: «Они любят присылать вам анонимные электронные письма. Вы видите это все время, иногда с адресом Hotmail… под вымышленным именем. Так что я не собираюсь иметь с вами дело на этом основании… Я должен знать, кто вы». Другие участники, однако, были готовы построить долгосрочные доверительные отношения с человеком, которого они не могли идентифицировать. Участник F, опытный журналист, обладатель множества наград, сказал: Я много лет вел диалог с кем-то по имени AlphaBear.3Я не знаю, кто такой AlphaBear, но AlphaBear очень связан с мафией и дает мне потрясающую информацию. Послушайте, как только вы установите достоверность некоторой информации, меня не волнует, не захотят ли они раскрывать, кто они такие… Пока вы можете установить, что то, что они говорят вам, является верным, они хотят быть анонимными. , это нормально. Хотя анонимность может защитить осведомителей, верно и обратное. Некоторые преднамеренно выставляют себя напоказ для защиты, полагая, что организациям или отдельным лицам со стойким мышлением труднее использовать грязные уловки в отношении того, кто находится в центре внимания общественности. Участник К (осведомитель) в западной стране сказал: Мне предложили пройти в [конспиративную] квартиру. В этих [конспиративных] домах умерло около девяти человек… Я мог бежать и менять имя, но не мог спрятаться. Эти парни собирались убить меня. [Итак, я] попал в СМИ… И я очень четко дал понять, что у меня есть документы с разными людьми, и если я умру, они выйдут. У меня была грязь на всех. И я думаю, что все думали: «О, черт, что у него есть?» Это единственное, что сохранило мне жизнь. Этот подход, кажется, меньше применим к таким вещам, как потеря работы или репутации, и больше в случаях, когда личная безопасность находится под угрозой. Репутация журналистского издания неоднократно фигурировала в расшифровках интервью как ключевой «критерий покупки» осведомителей. Участник F (журналист) сказал: «То, что за вами стоит авторитет крупной медиа-организации, действительно влияет на осведомителей». Возможно, что еще более важно, осведомители были стратегически настроены в отношении журналиста, на которого они нацелились, в некоторых случаях проверяя журналистов, скармливая им лакомые кусочки информации и наблюдая, как они с этим справляются. Этот тест упоминался в двух контекстах: уверенность в сохранении чего-то в секрете, когда его об этом просят, и уверенность в том, что журналист может сделать из этого хорошие истории. Для некоторых разоблачителей также важной была способность журналиста видеть дальше истории, раскручиваемой власть имущими в обществе — часто называемой «нарративом», — и представлять альтернативу. В Политическая фантастика , писатель и журналист Джоан Дидион определяет «нарратив» как «состоящий из молчаливых соглашений, малых и больших, не обращать внимания на наблюдаемое в интересах получения драматической сюжетной линии» (Дидион 2001, стр. 37). Это определение можно расширить, включив в него получение незаконного, аморального или незаконного результата, как описано Участником J (журналист): Это способность видеть сквозь повествование… Повествование такое… «Мы хорошие, они террористы»… Это их повествование, и они его придерживаются. «Если лжешь, говори по-крупному и продолжай лгать» — вот что они делают. И у СМИ нет выносливости за пределами семидневного цикла СМИ, если они длятся семь дней. В основном это всего 24 часа. Так что правительству просто нужно придерживаться повествования и продолжать лгать. [Иногда] вы получаете длинное повествование, такое как война во Вьетнаме или то, что мы видим сейчас с войной в Афганистане. У вас есть эта… фальшивая война с террором, посягающая на гражданские свободы… То же самое мнение о лживой истории, выдуманной правдивой сказке повторялось в разных словах снова и снова доносчиками. Однако не все осведомители тщательно нацеливаются на конкретного журналиста, поскольку исследование выявило как минимум две отдельные группы. Одна группа обращается к средствам массовой информации, испробовав все другие возможности, и зачастую они уже являются публичными или полупубличными. Вторая группа, как представляется, обращается к средствам массовой информации либо в первую очередь, либо очень

RkJQdWJsaXNoZXIy NzQwMjQ=