— 84 — нововведеніями нашли доступъ къ тому же свойству царской души, которое такъ привлекало его къ богослужебнымъ д йствамъ. Алекс й Михайловичъ особенно являлся во всемъ своемъ царственномъ великол піи въ большіе праздники православной церкви, блиставшіе въ то время пышностью и своебразіемъ обрядовъ, соотв тствующихъ каждому празднику; они доставляли царю возмож- •ность на разные лады выказать свое наружное благочестіе и свое монаршее величіе. Въ рождественскій вечеръ царскій теремъ оглашался п ніемъ славелыциковъ, приходившихъ одни за другими изъ разныхъ церквей и обителей; въ Крещеніе царь въ своей діадим (наплечное кружево) и царскомъ плать , унизанномъ жемчугомъ и осыпанномъ дорогими камнями, шествовалъ на Іордань, сопровождаемый вс хъ чиновъ людьми, од тыми сообразно своему званію, какъ можно нарядн е (плохо од тыхъ отгоняли подал е); въ вербное воскресенье царь всенародно велъ подъ патріархомъ коня, изображавшаго осла; на Пасху онъ раздавалъ яйца и принималъ червонцы въ значеніи великоденскихъ даровъ, которые, по тогдашнимъ обычаямъ, подданные обязаны были давать своему государю въ праздникъ Пасхи. Передъ большими праздниками царь, по обряду, долженъ былъ совершать д ла христіанскаго милосердія,—ходилъ по богад льнямъ, раздавалъ милостыню, пос щалъ тюрьмы, выкупалъ должниковъ, прощалъ преступниковъ. Въ Московскомъ Государслз люди чванились родомъ и богатствомъ; достоинство челов ка изм рялось количествомъ золота и ц нностью м ховъ на его одежд , и богачъ смотр лъ съ презр ніемъ на б дняка; но рядомъ съ этимъ нищій, по церковному взгляду, пользовался н котораго рода обрядовымъ уваженіемъ. Надменный бояринъ, богатый гость, разжившійся посулами дьякъ, ожир вшій отъ монастырскихъ доходовъ игуменъ—вс заискивали въ нищемъ; вс мъ нищій былъ нуженъ; вс давали ему крохи своихъ богатствъ; нищій за эти крохи молилъ Бога за богачей; нищій своими молитвами ограждалъ сильныхъ и гордыхъ отъ праведной кары за ихъ неправды. Они сознавали, что бездомный, хромой или сл пой кал ка въ своихъ лохмотьяхъ сильн е ихъ самихъ, облеченныхъ въ золотные кафтаны. Подобно тому, царь,—возведенный на такую высоту, что все повергалоеь передъ нимъ ницъ, никто не см лъ с сть въ его присутствіи и всякъ считалъ себ за великую благодать зр ть его пресв тлыя очи,—царь не только собственноручно раздавалъ милостыню нищей братіи, но въ нед лю мясопустную приглашалъ толпу нищихъ въ столовую палату, угощалъ ихъ и самъ съ ними об далъ. Это д лалось въ тотъ день, когда въ церкви читается Евангеліе о страшномъ суд и д лалось какъ-бы для того, чтобы получить благословеніе, об щанное въ Евангеліи т мъ, которые накормятъ Христа въ образ голодныхъ. To былъ обрядъ, такой же обрядъ, какимъ были: умовеніе ногъ, веденіе осла, раздача красныхъ яицъ и т. п. Величіе царское не умалялось отъ этого соприкосновенія съ нищетою, какъ равно и нищета не переставала быть т мъ же, •ч мъ была по своей сущности. To былъ только обрядъ. Прив тливый, ласковый царь Алекс й Михайловичъ дорожилъ величіемъ своей царственной власти, своимъ самодержавныі іъ до-
RkJQdWJsaXNoZXIy NzQwMjQ=